Киномания - Страница 92

Орсон тут же с любопытством прореагировал:

— Вы хотите сказать абсолютно пустой экран?

— Не пустой. Темный.

— Макс мне об этом никогда не говорил. — На него это явно произвело впечатление, и он несколько секунд обдумывал услышанное — его напряженное дыхание свидетельствовало о концентрации мысли. Наконец последовал взвешенный кивок одобрения. — Если в кино и был режиссер, который мог сотворить такое, то только Макс. Я бы с удовольствием сыграл его Эдипа, — И потом, изрыгнув смешок: — Конечно, Джо Котген, узнав, что мы планируем что-то похожее для «Сердца тьмы» (он должен был играть у нас Марлоу), устроил настоящий скандал. Он — звезда, а его хорошенькая мордашка не появится на экране!.. Я прекрасно помню. Макс хотел, чтобы звездой были джунгли. Джунгли в главной роли. Состояние природы. Дикая природа. Живая дьявольщина — самая суть повести. Как Макс собирался это сделать? «На экране будет рот, пожирающий их живьем». Мне помнится, что он даже снял сцену, в которой отсеченная голова открывает рот и пожирает камеру.

Орсон сделал паузу, чтобы изобразить напускную дрожь.

— «Людоедское кино!» Вот как он это называл. Когда он говорил такие штуки, у него в глазах прыгали чертики. Джон Хаусман сказал, что вид у него был точно как у Гитлера, но это, по-моему, было неправдой. Не думаю, что Макс хоть как-то был связан с политикой. Но некий тевтонский пыл им владел. «Публика должна страдать, чувствуя зло». Вот что ему требовалось. Звучит довольно садистски, правда?

Я бросил взгляд на Клер, которая по-прежнему сидела рядом с Орсоном. Я чуть ли не вздрогнул, обнаружив, что она сверлит меня глазами — настойчиво, вопросительно. Я знал, что у нее на уме. Ну, что ты думаешь об этом, Джонни? Неужели такое оно и есть — кино?

— Уверяю вас, это очень сильнодействующее средство. Даже для меня — человека с Марса. Но я вам говорю — Макс так очаровал меня своим видением этой истории, что я даже не удосужился задать ему очевидные вопросы. Их задали другие. Люди, связанные с производством, пожелали знать, кто ставит эту картину — Орсон Уэллс или Макс Касл. Я их заверил — искренне ваш. Но время от времени у меня возникали сомнения на этот счет. Можете вы себе представить такую наивность?! Я же был новичком в этом мире. Я был полон энтузиазма. Теперь-то я вижу, что это была глупость. Но если вы от кого-нибудь услышите, что я — самовлюбленный эгоист, то расскажите ему, как я один раз чуть не подарил первую свою картину еще более самовлюбленному эгоисту… Если уж говорить об этом, то я понятия не имею, какого рода разделение труда было на уме у Макса. Он этот вопрос никогда не поднимал. Видимо, надеялся, что можно будет организовать что-то вроде совместной постановки. Конечно, ничего бы не вышло. На одном корабле не может быть двух капитанов. Нам обоим следовало бы это знать. Но мы были зачарованы этим проектом. Ну и я в конце концов дал Максу зеленую улицу — снимай, мол, со своей собственной маленькой командой, с Зипом и еще кое с кем. Мы прониклись безумной идеей, что нам удастся снять большую часть картины, прежде чем руководство студии дознается о наших планах. И возможно, нам бы это удалось, как удалось потом с «Гражданином Кейном». Мы их и в самом деле околпачили. Мы ведь не вешали на дверь плакатик: «Здесь работают гении — просьба не беспокоить». Я думаю, что ни у кого из киношников никогда не было такой творческой свободы… по крайней мере первые месяца два… А потом эту бочку с дерьмом прорвало. Пошли слухи. Съемки, мол, ведет Макс Касл. А он на закрытом участке четвертой студии снимал какие-то странные вещи с Ольгой Телл. Ольга тогда была его любовницей. Удивительная красавица. Мы с ней… но это другая история. А потом я начал получать обеспокоенные служебные записки от администрации. Они требовали объяснений. Знаю ли я, чем занимается Касл? Одобряю ли это? В те времена я был абсолютно бесстрашен, а может, просто зелен и туповат. Я прямиком отправился в кабинет Джорджа Шефера, весь из себя изображая Вестбрука ван Воорхиса, читающего «Марш времени», и сказал: «У меня здесь карт-бланш или нет?» Джордж на это ответил: «Конечно, карт-бланш, если только вы сначала все согласуете со мной». Так на студиях тогда обстояли дела… Примерно в это время Макс решил, что ему нужно ненадолго исчезнуть. А я решил, что это неплохая мысль. Куда он собирался ехать? Можете себе представить — на Юкатан! Сказал, что ему нужны съемки в джунглях — в настоящих джунглях. Думаю, дело было не в этом. Он просто хотел независимости — чтобы никто не дышал в затылок. Ну, и ему и говорю: почему бы и нет? У меня были лишние деньги — так, по крайней мере, мне тогда казалось. На самом деле я чувствовал себя как Том Сойер — получал удовольствие, играя в кошки-мышки с власть имущими. Признаюсь и еще кое в чем. Я откровенно хотел выжать из Макса все, прежде чем меня вынудят от него избавиться. А в том, что это случится, я не сомневался… Но вы должны вот что понять. Я в то время вел сумасшедшую жизнь. В Нью-Йорке у меня было свое радиошоу, в Голливуде — «Сердце тьмы»… Пожалуй, я стал первым американским трансконтинентальным сезонным пассажиром. В один конец, в другой, одиннадцать часов в воздухе, а иногда по два раза в неделю. Если кому такая жизнь по вкусу, то с такими вкусами спорят. Вечный дефицит времени. Макс и Зип вернулись, а я не смог просмотреть отснятый материал, пока у них не накопилось пять или шесть несмонтированных частей. Посмотрев, я был потрясен… Это было что-то невероятное. Материал, отснятый в джунглях, превзошел все ожидания. Они снимали с каким-то фильтром — изобретением Макса. Классический пример двигающейся светотени. У Зипа были темные пятна на пленке — ну точно третье измерение. Туда можно было войти и потеряться. Я не знаю, как это делал Макс, но у него джунгли получились просто живыми. Они смотрели на вас, как хищный зверь, который готовится к прыжку. А потом там была часть с отсеченной головой — я о ней уже рассказывал. Вообще-то говоря, там была целая шеренга отсеченных голов. Если вы помните Конрада, то головы у него были нанизаны на забор — этот жуткий забор, символ внешних границ цивилизации. Я не спрашивал у Макса, где он взял все эти головы. Боялся спросить. Слишком уж они походили на настоящие. Ходили слухи, — Орсон помолчал, чтобы усилить эффект сказанного, — что Макс заплатил индейцам, а те откопали мертвецов на местном кладбище. Как видите, в нашем герре Касле было что-то от мистера Куртца.